Сибирский федеральный университет

Тип публикации: статья из журнала

Год издания: 2021

Идентификатор DOI: 10.21128/1812-7126-2021-4-97-121

Ключевые слова: foreign agent, register of non-profit organizations performing the functions of a foreign agent, individual persons-foreign agents, responsibility for violations of the legislation on foreign agents, иностранный агент, реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента, физические лица, признанные иностранными агентами, ответственность за нарушения законодательства об иностранных агентах

Аннотация: В статье изучается институт иностранного агента, появившийся в российском законодательстве в 2012 году. Анализируя американское законодательство, позиции Венецианской комиссии, Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, решения Конституционного Суда РФ, а также сложившуюся российскую судебную практику, автор приходит к выводу, что «присвоение» Министерством юстиции Российской Федерации статуса иностранного агента некоммерческим организациям происходит в отсутствие правовой определённости в трактовке термина «политическая деятельность» в законе, не коррелирует с выявлением реальной связи и деятельности НКО по заказу или поручению иностранного жертвователя и фактически применяется в тех случаях, когда речь идёт об обращениях в адрес государственных органов, об их критике или об оценке принимаемых ими решений. Всё это свидетельствует о том, что целью вводимых государством ограничений было отнюдь не желание обеспечить транспарентность и открытость для общества и государства в рамках доступа к информации об иностранном финансировании некоммерческих организаций, а возможность политически стигматизировать НКО и наложить дополнительные организационно-финансовые обременения на те из них, которые позволяют себе критику органов государственной власти. Автор выступает за полную отмену института иностранного агента, так как ранее существовавшее российское законодательство и так позволяло осуществлять полноценный контроль за финансированием и деятельностью некоммерческих организаций. Расширение числа видов иностранных агентов, вводимое с декабря 2019 года (вначале в части признания СМИ иноагентами), привело к появлению в декабре 2020 года в российском законодательстве физических лиц, признанных иностранными агентами, и иностранных агентов, представляющих собой незарегистрированные общественные объединения, и к ещё большим и непропорциональным ограничениям конституционного права на объединение. Более того, статус иностранного агента (в отношении кандидата на выборную должность и кандидата, аффилированного с выполняющим функции иностранного агента) перед выборами в Государственную Думу ускоренно внедрён и в избирательное законодательство с очевидной целью политической стигматизации лиц, пытающихся реализовать своё пассивное избирательное право. The article examines the institution of a “foreign agent” that appeared in Russian legislation in 2012. The author, analyzing American legislation, the position of the Venice Commission, the Office for Democratic Institutions and Human Rights of the Organization for Security and Cooperation in Europe (hereinafter - the OSCE/ODIHR), the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, as well as the existing Russian judicial practice, comes to the conclusion that ’misappropriation’ status of a foreign agent by the Ministry of Justice of Russia for non-profit organizations (hereinafter - NPOs) occurs in the absence of clear legal definition of the term “political activity”, does not correlate with the identification of the real connection and activities of NPOs on the order or instruction of a foreign donor, and is actually applied in those cases when it comes to appeals to government agencies, criticism of government agencies or assessment of their decisions. All this indicates that the purpose of the restrictions imposed by the state was by no means a desire to ensure transparency and openness through access to information about foreign financing of non-profit organizations, but rather the purpose was to politically stigmatize and impose additional organizational and financial burdens on NPOs, which dare to criticize the authorities. The author advocates the complete abolition of this institution of a foreign agent, since the pre-existing Russian legislation already made it possible to exercise control over the financing and activities of NPOs. The expansion of the number of types of foreign agents, introduced since December 2019 (first in terms of recognition by media as foreign agents), led by December 2020 to the appearance in Russian legislation of individuals of foreign agents and foreign agents-unregistered public associations and even greater and disproportionate restrictions on the constitutional the right to association. Moreover, the status of a “foreign agent” (in relation to a candidate for an elective office and a candidate affiliated with an acting foreign agent) is supposed to be introduced into the electoral legislation with the obvious goal of political stigmatization of persons trying to exercise their passive electoral right.

Журнал: Сравнительное конституционное обозрение

Выпуск журнала: № 4

Номера страниц: 97-121

ISSN журнала: 18127126

Место издания: Москва

Издатель: Институт права и публичной политики

• Кондрашев Андрей Александрович (Сибирский федеральный университет)

• Ядро РИНЦ (eLIBRARY.RU)
• Список ВАК